Материалы
| Главная » Материалы » Книги » Художественные |
Капитан Бопп
| На одном купеческом корабле, который плыл из Лондона в Бостон, был капитан по имени Бопп — моряк искусный, но человек недобрый. Своих людей он так притеснял, что весь экипаж его смертельно ненавидел. Наконец, готов был вспыхнуть мятеж, и капитану бы не сдобровать... но Бог решил все иначе. Вдруг заболел тяжко капитан, и команду над кораблем принял штурман. Больной же, всеми брошенный, лежал в каюте. Экипаж решил, что он умрет без помощи, как зараженный чумой, — и это со злобным смехом было ему обявлено. Уже четыре дня, снедаемый болезнью, лежал он один, и никто не входил к нему, чтобы хоть каплей воды освежить его иссохший язык или хотя бы одним добрым словом ободрить его больную душу. Он был один, и смерть страшно смотрела ему в глаза. Вдруг как-то слышит он, что в дверь его постучали, и чей-то робкий голос сказал ему: — Как вы, капитан? Это был мальчик Роберт, корабельный юнга лет двенадцати. Ему стало жаль капитана, но на вопрос больной сурово отвечал: Тебе какое дело? Убирайся прочь! Однако на другой день мальчик снова вошел в каюту и спросил: — Не нужно ли вам чего, капитан? — Это ты, Роберт? — чуть слышным голосом спросил больной. — Я, капитан. — Ах, Роберт! Как я страдал всю ночь! — Позвольте мне умыть ваши руки и лицо, вас это может немного освежить. Больной кивнул в знак согласия головой, а Роберт, оказав ему услугу, тихонько приподнял его голову, поправил подушки и, наконец став смелее, сказал: — Теперь я напою вас чаем. Капитан спокойно соглашался на все. Он глубоко вздыхал и с грустной улыбкой смотрел на мальчика. Не надеясь на милосердие своих людей, он решил в озлоблении сердца не говорить ни с кем ни слова. Но милая заботливость ребенка поколебала его непримиримую душу, и на глазах капитана, дотоле свирепых и мрачных, выступили слезы. Дни его были сочтены. Он видимо слабел и наконец понял, что жизнь висит на тонком волоске. Его охватил ужас, когда разом ему представились смерть и вечность. Со страшным криком проснулась в нем совесть! Но ей бы не поддалась его ожесточенная душа. Он молча покинул бы свет, озлобленный, ни с кем не примиренный, если бы не милый голос ребенка, посланного ему Богом. Однажды, когда Роберт, вошедши к нему, спросил: Не лучше ли вам, капитан? Он простонал в ответ: — Ах, Роберт! Мне так тяжело! С моим погибшим телом становится все хуже. А с бедной моей душой!.. Что мне делать? Я великий нечестивец! Меня ждет ад, ничего другого я не заслужил! Я — грешник и навеки погибший человек. — Нет, капитан! Бог помилует вас, молитесь! — Поздно. Для меня уже более нет надежды на спасение. Что мне делать, Роберт? Что со мною будет?! Так свое прежде бесчувственное сердце он исповедывал перед ребенком, и Роберт делал все, чтобы возбудить в нем бодрость, но напрасно. Один раз мальчик вошел в каюту, и больной, едва дыша, сказал ему: — Послушай, Роберт, может быть на корабле найдется Евангелие? Попробуй, поищи. И, точно, Евангелие было найдено. Когда Роберт подал его, в глазах больного сверкнула радость: — Роберт, это мне поможет. Читай! Теперь я узнаю, чего мне ждать и в чем мое спасение. Сядь, Роберт, читай. Я буду слушать. — Да что же мне читать вам, капитан? — Не знаю, Роберт. Я ни разу в жизни не брал в руки Евангелие. Читай, что хочешь, без выбора, как попадется. Роберт раскрыл Евангелие и стал читать. И читал он два часа. А капитан склонил к нему с постели голову и слушал с великой жадностью. Как утопающий за доску, он хватался за каждое слово. И каждое слово озарялось в его душе яркой молнией. Он постиг все свое недостоинство, и правосудие Творца предстало пред ним с грозной неизбежностью. Оставшись один, он всю ночь размышлял о том, что было прочитано. Но в этих мыслях его душа не нашла отрады. На следующий день, когда Роберт вошел к нему в каюту, он сказал: — Мой друг, я чувствую, что дело идет к концу. Скоро я буду брошен через борт, но не этого я теперь боюсь... Ах, Роберт, я погиб! Не можешь ли ты помочь мне? Помолись за меня! Ведь ты знаешь молитвы? — Нет, капитан, я никакой молитвы, кроме "Отче наш", не знаю. Я читал ее с матерью каждое утро и каждый вечер. — Роберт, помолись за меня! Встань на колени, проси, чтобы Бог явил мне Свое милосердие! Помолись о твоем отверженном, безбожном капитане! Но Роберт медлил, а больной просил его и убеждал, ежеминутно со стоном восклицая: — Царь Небесный, помилую меня грешного! Ради Бога, Роберт, встань на колени и молись. Увлеченный жалостью, мальчик встал на колени и, сложивши руки, со слезами воскликнул: — Господи, помилуй моего больного капитана! Он хочет, чтобы я за него молился, но я не умею молиться. Умилосердись над ним! Он, бедный, боится, что должен погибнуть. Но Ты, Господи, не дай ему погибнуть! Он говорит, что будет в аду. А Ты, Господи, возьми его на небо! Он думает, что дьявол овладеет его душой! Вели, Господи, чтобы ангел Твой вступился за него! Его, больного, все покинули. Но, пока он жив, я буду служить ему. Только Ты сжалься над ним, Господи, и научи меня за него молиться. Больной молчал. Он лежал неподвижно, стиснув руки и погрузив в подушку голову. Потоки слез бежали из его глаз, а Роберт, кончив свою молитву, вышел. Он был очень встревожен. Долго, едва переводя дыхание, стоял он на палубе и, перегнувшись через борт, смотрел на волны. К вечеру Роберт возвратился к больному и до ночи читал ему Евангелие, а капитан слушал его с невыразимым умилением. Когда же на другое утро Роберт снова пришел к нему, то был поражен переменой, происшедшей в капитане. Страх, который так усиливал естественную дикость его лица, исчез. В лице капитана сквозь смертную бледность сияло что-то смиренное, радостное и святое. — Ах, Роберт, — тихим голосом сказал больной, — какую я провел ночь! Что было со мною!.. Того, мой друг, я не в силах выразить словами. Когда ты вчера меня оставил, я впал в какой-то полусон. Душа была полна Евангельской святыней, которая проникла в меня, когда я слушал твое чтение. Вдруг пред собою я увидал Самого Христа Спасителя! Он был пригвожден к кресту, и мне показалось, будто я встал и пополз к Его ногам, и закричал, как тот слепой, о котором ты читал мне: "Иисус Христос, Сын Давидов, помилуй меня!" — тогда мне показалось, будто на меня — да! на меня, на твоего злодея-капитана — Он взглянул. И как взглянул! Какими словами описать этот взгляд! Я задрожал. К сердцу прихлынула кровь, и душа моя наполнилась смертной тоской. В страхе, но с надеждой, я осмелился поднять к Нему глаза... И что же? Он... Да, Роберт! Мне, отверженному, Он улыбнулся с небесной милостью! Что со мной тогда сделалось! Я глядел на Него... глядел и ждал... Чего ждал? Не знаю, но о том знало мое трепещущее сердце. А Он с креста, который был весь облит кровью, бежавшей из Его ран, смотрел на меня, так благостно, с такой прискорбной и нежной жалостью!. И вдруг Его уста пошевелились, и я услышал голос — чистый, пронзающий всю душу. Он сказал мне: "Ободрись и веруй!" От радости сердце разорвалось в моей груди, и я упал пред крестом с рыданием и криком... Видение исчезло. Я очнулся, мои глаза открылись... Но сон ли это был? Нет, не сон!.. Теперь я знаю, меня спасет Тот, Кто был пригвожден к кресту за всех и за меня! Теперь мне уже не страшно умереть — мой Искупитель жив, и мои грехи будут прощены! Выздоровления я более не жду и не желаю. Чувствую, что скоро должен буду расстаться с жизнью, и даже рад теперь ее покинуть. При этих словах Роберт, до этого момента молча плакавший, вдруг с рыданием воскликнул: — Капитан, не умирайте! Нет, вы не умрете! На это больной отвечал ему с тихой улыбкой на устах: — Не плачь, мой добрый Роберт. Бог явил мне свое милосердие, и теперь я счастлив. Но тебя мне жаль, как родного сына. Ты должен остаться здесь, на корабле, меж этих нечестивых людей, один, еще неопытный ребенок! Берегись, Роберт! Не попади на мою страшную дорогу: видишь, куда она ведет?! Твоя любовь ко мне была велика, я тебе всем обязан. Ты был послан мне Богом в страшный час и указал мне, сам того не зная, путь спасения. Благослови тебя за это Всевышний! Другим же всем на корабле скажи, что я прошу у них прощения, что сам их всех прощаю и за них молюсь. На следующим день, рано утром, Роберт пришел в капитанскую каюту. Отворив двери, он увидел, что капитана нет на прежнем месте. Поднявшись с подушки, он переполз к тому углу, где ему во сне явился крест. Там, оборотясь лицом к стене, он стоял на коленях, припав головой к постели. Встревоженный, Роберт остановился в дверях каюты. Он стоял и ждал, не смея тронуться с места.. Прошло две минуты. И вот, наконец, он тихо шепнул. — Капитан! Ответа не последовало. Он ступил два шага и шепнул опять, погромче: — Капитан! Но тихо все, и ответа нет. Тогда он подошел к постели. — Капитан! — сказал он вслух. По-прежнему все тихо. Он коснулся рукой его ноги, холодна как лед. В испуге закричал он громче: — Капитан! — и схватил его за плечо. Тут положение тела изменилось. Капитан медленно упал навзничь. Голова легла сама собою на подушку. Глаза его были закрыты, щеки бледны, вид спокоен, руки сжаты на молитву. В. А. Жуковский. 1843 г. Василий Андреевич Жуковский - один из основателей «Христианского братства моряков», автор многочисленных грошовых книжек назидательного содержания. Похоже, что по малой мере одну из них переложил стихами Василий Жуковский. В ученом мире принято полагать, что источник повести «Капитан Бопп» не установлен. Однако, возможно, что и сочинение преподобного Дж. Ч. Смита есть пересказ чужих страниц... Изначально повесть "Капитан Бопп" была написана хорошими пятистопными ямбами, что не удивительно для знаменитого поэта. Прочитать повесть в стихах "Капитан Бопп" можно тут. Источник: http://www.hvep.narod.ru [  ] | |
| Просмотров: 5258 | Теги: | Рейтинг: 2.0/2 | |
| Всего комментариев: 0 | |